Я не буду вам представляться. Пусть это и невежливо, зато не оставит простора для отсутствия фантазии и клише aka «принятых норм».
У меня очень распространённое византийское имя, ставшее считаться традиционно русским после крещения Руси. И оно имеет уменьшительную форму, которую я ненавижу, которая для меня связана исключительно с ненавистью, насилием и страхом. Она заставляет меня чувствовать себя жертвой, вспоминая прошлые события, а я очень не люблю быть жертвой. Так вот, я использую вместо неё полную форму.
В прошлом году я пошла в универ и сразу же столкнулась с непониманием. «Все сокращаются, и ты сокращайся», «Нам так неудобно!» — самые нормальные реакции. Когда я упоминаю, что во Франции это имя широко распространено без каких-либо сокращений, получаю в ответ грубое: «Ты что-то попутала, мы в России!» Конечно, как я могла забыть? Мы же там, где никто не уважает чужую личность и чужие предпочтения.
Вроде бы убедила. Но недавно (на втором году учёбы) одногруппник писал список тех, кто с ним снимает фильм, и записал меня той самой формой, у него ведь пальцы отвалятся три лишние буквы написать. А на днях я увидела пост моей подруги на важную для меня тему, где были слова: «А X мы пригласим в первый ряд», где Х — та самая ненавистная форма. Я рыдала и думала, за что она меня так унизила, почему так ненавидит, она ведь знает. Через час, когда истерика утихла и я решилась написать ей сообщение, первая его версия была: «За что ты меня так ненавидишь?». Когда через несколько итераций сообщение стало более-менее приемлемым и наконец было отослано, я узнала, что пост был о моей тёзке…
Я понимаю, что вам необходимо узнать причину, но я не хочу об этом говорить или тем более писать. Когда воспоминания превращаются в слова, они оживают. Слова невозможно выбить из головы. События, из-за которых я ненавижу эту форму, до сих пор, несмотря на прошедшее время, не дают мне спать по ночам, заставляют ни с того, ни с сего рыдать, вкладывают в сердце ощущение опасности, даже когда я в кругу любящих людей.
Я мечтаю уехать из бывшего СССР туда, где никто не знает, что мне положено сокращать своё имя. Проверено — один друг-иностранец вообще не знал, что имена могут быть сокращены.
