Меня задолбала моя биологическая бабушка. И не спешите кидаться в меня тапками.

Каждое утро я просыпаюсь и прислушиваюсь, не бежит ли вода за стенкой в ванной, можно ли сходить почистить зубы и начать собираться. Каждую ночь я стараюсь заснуть как можно скорее, чтобы не дёргаться от хлопаний дверью и того же журчания воды за стенкой. Каждый день я возвращаюсь домой с надеждой, что её не будет на кухне, когда я приду, что я смогу быстро перекусить и заняться нужными мне делами. Ах да, готовит она только для себя, и у неё отдельная полка в холодильнике. Но мы этому только рады. Мы — это мои родители, мой дядя и я. Мы уживаемся вместе просто отлично, а вот с ней — не очень.

У неё странные понятия о гигиене: руки она моет под сотню раз в день, отчего приходится покупать в три раза больше мыла, а вот всё остальное хорошо, если сотню раз в год. Так что вода за стенкой — это либо она моет руки, либо ковыряется в носу и моет руки. На воде у нас тоже экономить не получается. Санузел общий и мне каждый раз приходится сдерживать желание облить всё хлоркой и сжечь нахрен.

К нам она приходит только когда ей что-то от нас нужно. Узнать прогноз погоды на завтра, купить что-то в магазине, включить стиральную машину. Последнее мы запретили ей делать самостоятельно после того, как она сломала стиральную машину. Неаккуратное обращение, знаете ли. А, ещё она считает своим долгом здороваться и говорить «приятного аппетита». Для сохранения своего человеческого облика мне приходится что-то отвечать.

Своим детям она тоже мать скорее биологическая. Правда, дяде она с маниакальным упорством каждый день застилает постель. Но вот воспитанием его она не занималась совершенно. Моя мама фактически выросла у своих бабушки и дедушки. Поэтому на мой вопрос, как я могу её уважать или хотеть с ней общаться, если она никогда не делала этого с собственной дочерью, у моей биологической бабушки ответа нет.

В детстве, кажется, ситуация была немного лучше, мы как-то общались, но даже тогда я не испытывала к ней особого уважения. Но это было в прошлом, в отношениях с людьми нельзя опираться на прошлое — люди меняются.

В общем, она просто живущий по соседству пожилой человек. На мой взгляд, слишком тесному соседству. Под одной крышей мы живем уже лет шесть, последние два из которых я ощущаю себя Раскольниковым местного разлива. Правда, денег у неё столько нет. Меня бесит-бесит-бесит её торчание на кухне по три часа (без преувеличения), за которые она успевает разве что салат порезать, курсирование между кухней и комнатой так, что её шарканье невозможно не услышать, постоянное шмыганье носом, разносящееся по всей квартире.

Она вполне дееспособна. У неё есть какое-то заболевание, но заставить её регулярно принимать таблетки против него удалось только после того, как у неё случилось несколько серьёзных приступов. Когда ей бывало плохо и мой дядя вызывал Скорую, она отказывалась ехать, и дяде приходилось платить немаленький штраф. Ей было всё равно. Но с таблетками приступов нет.

Я тихонько коплю деньги, чтобы съехать, потому что остальные члены семьи мямлят что-то про родственные связи, а я так больше не могу. Накопить тоже задача не из лёгких — я подрабатывающий студент, но за всё время совместного проживания я не взяла у семьи практически ни копейки, достаточно того, что они меня столько лет обеспечивали и продолжают помогать, пусть уже не материально.

Кроме неё, меня задолбало убеждение, что «кровь — не водица». С буквальным трактованием спорить не могу: в воде нет плазмы, тромбоцитов, лейкоцитов и прочая. Но вот метафорическое. Никто не должен насиловать себя морально и жить с человеком, который ему неприятен. Что резко меняется, если речь идет о родстве какой-либо степени? Даже если речь идет о родителях. Никто не просил их рожать.

Так что, если функция воспитания и любви в комплекте не предусмотрена — грош цена таким родителям. Но в детях моей биологической бабушки это убеждение, кажется, живёт. Я устала с ними говорить и пытаться достучаться до здравого смысла, устала от того, что не могу толком расслабиться, устала бороться с собой.

Меня это просто всё задолбало.